Был в нашей штурмовой авиаэскадрилье летчик старший лейтенант Аверкин. Ко времени прибытия в полк нового пополнения летчиков, молодых, необстрелянных, Аверкин, изрядно повоевавший, имел уже достаточный боевой опыт. Пользовался заслуженным авторитетом не только у нас, молодых, но и у равных себе. Немногословный, не выдающийся особой внешностью, он всегда был в центре внимания.
К нам, «новоиспеченным», был доброжелателен, короткими, но четкими фразами, легко запоминающимися, вводил нас в курс дела боевой работы.
В тот злополучный теплый солнечный день группа штурмовиков, состоящая из восьми экипажей, вылетела на штурмовку железнодорожного узла, где скопились эшелоны с военным имуществом. Обычно такие объекты имели хорошо организованное зенитно-артиллерийское прикрытие. Еще на подлете в воздухе появились, как грибы, разрывы артиллерийских снарядов. Группа, имея опыт применения противозенитного маневра (изменение полета по высоте и направлению) казалось, уже миновали этот рубеж. Однако один снаряд угодил в центроплан (где размещены кабины экипажа). Мощнейшим взрывом были убиты Аверкин и его воздушный стрелок мл. сержант Кужлевкин. Самолет клюнул носом, и, виляя, повалился навстречу с землей.
Когда линия фронта продвинулась дальше, на место падения была направлена поисковая группа из полка.
Самолет нашли легко. Рядом уже был сделан погребальный холмик. Проявляя солидарность, наземные войска извлекли экипаж, похоронили и на фанерной доске начертали фамилии. В полку был траур.
Мне до сих пор не понятно, почему на войнах смерть не выбирает менее достойных. Что ей стоило выбрать кого-нибудь из нас, молодых, хотя к тому времени уже и приобретших определенный опыт. И хотя эта смерть была не первой в полку, гибель Аверкина меня потрясла, Я слишком уважал его как человека и воздушного бойца.
