По окончании училища один год учительствовала в школе. Здесь нравилось, но оказалось, что эта работа слишком далека от «небесной» мечты, Впрочем скоро пришло время, где мечтам не осталось места; началась Великая Отечественная война, и я написала заявление о приеме в Московский авиационно-технологический институт (он был эвакуирован в Новосибирск). Приняли без экзаменов на факультет машиностроения.

Училась с удовольствием, но было очень тревожно от фронтовых сводок. Еще недолгий период моего второго студенчества запомнился тем, что было голодно. На день давали 200 граммов хлеба. Вот сижу на лекции, отщипываю по крошке, долго-долго жую, и, кажется, ничего вкуснее нет на свете. Я и сейчас трепетно отношусь к хлебу, сердце сжимается, когда вижу где-нибудь брошенный кусок ... После лекций ежедневно проводились занятия в различных секциях. Осваивала навыки радиста.

В декабре 1942 года пять девушек - радисток подали заявления в Новосибирский военкомат с просьбой «незамедлительно направить на фронт». Двух из них, в том числе и меня, послали в Красноярск, где расположилась Харьковская военная авиашкола младших специалистов. Здесь переодели в военную форму — выдали бушлаты, буденовки, галифе, сапоги. Девушкам велели подстричь косы. У меня были густые волнистые длинные волосы, и даже суровый начальник, пожалев это девичье чудо, посоветовал ей отправить косу посылкой домой вместе с другими гражданскими вещами. Я так и сделала. Потом мама рассказывала, что держала дочкину косу на комоде и каждое утро начинала с того, что бережно гладила ее, плакала и молилась за свою девочку...

Военной специальности радисток оказалось недостаточно для отправки на фронт, там срочно нужны были укладчицы парашютов, и девушки осваивали премудрости этой профессии. Распорядок дня, как и условия жизни, был жестким: ранний подъем, зарядка на морозе (в одном нижнем мужском белье), занятия, служба в карауле (охрана самолетов). Климат сибирский, суровый, в казармах холодно, кровати железные, двухъярусные. Девчонки все молодые были, чистюли. Белье нижнее, прежде чем сдать в стирку старшине-мужчине, сами стирали да на себе высушивали. (Какое уж тут здоровье?)

Через полгода целый девичий эшелон двинулся из Сибири в глубь страны. Попала в запасной авиаполк под Горький. Здесь же «приземлился» 171-й Тульский Краснознаменный истребительный авиа¬полк, чтобы пересадить летчиков с «И-16» на «Ла-5», доукомплектовать состав. Вошла в состав славного полка. Так «прикоснулась» к небу. В мае 1943 года нас Попова З.А.

перебросили на Брянский фронт, я впервые летела самолетом. Запомнился день 13 июля: наши летчики сбили в воздушном бою 31 самолет противника. Вообще в эти дни вылеты были частыми, и каждому экипажу мы тщательно готовили парашюты. Пока ожидали их возвращения, собирали для героев ягоды ... Укладкой воздушного аварийно-спасательного средства занимались девушки. На длинных столах или поляне под маскировочными сетями они расстилали неподатливое полотнище, просушивали его, затем начинали укладку. Это требовало недюжинных физических сил, сноровки и ловкости. За всю войну в этом полку не было ни единого случая, чтобы в критической ситуации у летчика не сработан парашют...

День победы встретила в Прибалтике, на аэродроме рижской дивизии. Радовались несказанно, пели песни, веселились. Вдруг увидели, какое голубое небо, как цветет и дурманит черемуха.