13 июня 1941 года я был призван в армию из Кимрского райвоенкомата и на следующий день нас направили из г. Кимры на пароходе в г. Горький в школу военной подготовки. В Кимрском райвоенкомате аттестовали меня командиром взвода и дали мне 64 человека в подчинение, которыми я и командовал в Горьком. Из Горького направили в школу командиров и специалистов бронетанковых войск в г. Куйбышев. На пути следования в Куйбышев, эшелон был остановлен в г. Балашове ввиду прорыва немецких войск под Москвой. Было это в ноябре 1941 года. Служил в 25-й мотострелковой дивизии. Мой взвод принимал участие в освобождении Клина, Солнечногорска и Волоколамска. Здесь и принял первое боевое крещение. Наша часть в составе 30 или 31-й армии продолжала преследовать немцев, отступающих от Москвы, параллельно с панфиловцами. Нашей части было присвоено звание гвардейской за отважный бой и уничтожение вражеских танков и самолетов. Я был награжден медалью «За оборону Москвы» и Орденом Славы II и III степени.

Участвовал в боях по освобождению г. Вязьма Смоленской области. Работая в 35-й ОСБ, активно участвовал в работе по выявлению диверсантов и дезертиров. Наш штаб находился на передовой линии фронта в районе г. Дрогобуш Смоленской области. Я ежедневно участвовал в боевом охранении и о своих наблюдениях докладывал в ОСБ, В апреле 1942 г. я со своими подчиненными, врачом, снайпером и начхимом сделали проверку с выходом в боевое охранение и обнаружили немецкий штаб. Я приказал снайперу стрелять, и убили несколько немецких офицеров. Предотвратил переход моего ездового, укравшего пулемет, к немцам. Но были и курьезы. Как-то до меня дошли сведения, что наши бойцы и немцы боевого охранения, расположенного на расстоянии около 200 метров от нас, ходят за водой в один колодец. Как только немцы соберутся к колодцу, так предупреждают наше боевое охранение: «Русь, русь, не стрелять!»

Хочу еще выразить огромную благодарность командиру нашего взвода Салмину Ивану, с которым я жил в одной землянке и проходил военные учения на полигоне. Во время одного из боев мы проживали во временно построенной землянке в лесу. И вот, собрались обедать, а в лесу кроме мухоморов ничего и не растет, из чего можно что-нибудь съедобное приготовить. Мне командир нашей бригады и говорит: «Что ж, придется варить суп из ... мухоморов. Айда на сбор.» Все возмутились, но мухоморов все-таки набрали. Сварили суп, но есть отказались — они ж, мухоморы-то, ядовитые. Мы и говорим командиру: «Отравить нас хочешь? Ешь сам свой отравленный суп!» Ну и не стали есть, а ждали реакцию командира. Он попробовал — вкусно, говорит. И не отравился. Тогда уж и мы присоединились к обеду. Оказывается, мухоморы очень даже съедобные. Главное, варить надо умеючи.

При наступлении под Смоленском наша часть понесла большие потери в живой силе и техники, мы глубоко проникли к немцам. Я был ранен и контужен. Бойцы вытащили меня на плащ-палатке из-под огня снайперов и отвезли в медсанчасть. Оттуда госпитализировали в Вязьму, а из Вязьми в Москву, в госпиталь, где мне сделали операцию по извлечению осколков из ноги. Врач как увидел меня, сказал, ногу надо ампутировать. Потом моло¬денькая медсестра подсказала — не соглашайся. Далее долечивался на Урале в госпитале № 421.

В марте 1943-го был комиссован по месту жительства. Тогда же райком Партии назначил меня председателем Спировского сельсовета, где я проработал до окончания войны и получил медаль «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г.»