Призвали меня в 1942 году. Сначала несколько месяцев обучался за Костромой, место называлось «Песочные лагеря». Там были все рода войск, я сам — автоматчик. На этих курсах и пробыл 9 месяцев. Потом ребят, которые обучались в «Песочных лагерях», стали понемногу отбирать и посылать на фронт (тогда шел 1943 год)... Я сам попал на передовую в августе того же года под Харьков, в место под названием Голая долина. И там, в первом же бою меня тяжело ранило. Я служил связным, всегда был на ногах. Все время приходилось куда-нибудь пробираться то ползком, то бегом, а вокруг беспрерывно свистят пули. Ранило меня осколком в голову и в глаз, ну и пробыл я в разных госпиталях около двух месяцев. За это время лежал в 5-6 госпиталях.

Ну а после того, как вылечился, я стал уже не строевым, и меня зачислили в хозяйственную роту курса младших лейтенантов. И опять два раза был на передовой. Первый раз подвозил боеприпасы, это было уже в Венгрии, а второй раз меня поставили отвозить раненых на озеро Балотон. Мы, ездовые, ездили на лошадях, машин у нас не было. Наша часть двигалась следом за передовой; как где прорыв, так мы туда. В 1943-44 годах, когда немцев гнали из России, мы шли за передовой. Когда надо было подвозить снаряды, со мной посылали старшину, который говорил, куда надо было отвезти их. Ну и потом в 1944 году я так и находился на этих курсах до конца войны. У нас ведь как прорыв, так кого-нибудь с курсов отправляли на передовую.

Много насмотрелись на войне. И в поезде-товарняке ездили, и под бомбежки не раз попадали. Раз шли за фронтом, и наших 12 человек погибло в одной только бомбежке. И пока война не кончилась, с 1943 года так за передовой и шли.

На курсах младших лейтенантов было 4 батальона, куда брали одну молодежь. Три месяца отучат — и на передовую. Большинство было 24-го, 25-го годов рождения. Мне самому в 1942 году было 18 лет. А после трех месяцев обучения на курсах, ребят отсылали на передовую. Главное, что запомнилось, и что никогда не смогу забыть — беспрерывно взрывались мины, снаряды...